Реалии «духовного образования» среди иноков Саровского монастыря и факторы его формирующие.

Процесс духовного просвещения осуществлялся в Синодальный период не только в стенах духовных школ (семинариях и академиях), но и в русских монастырях. Из этих «первых университетов»[i], из глубины веков древней Руси, он взращивался и развивался, как цельное, самобытное и непреходящее явление в континууме истории Русской Православной Церкви.

Для исследования этого феномена, имеет смысл представить на примере Саровского общежительного монастыря те факторы монастырской жизни, которые непосредственно влияли на уровень духовного образования среди монастырской братии.

Первым и основным из них можно назвать монастырское богослужение. Благоговейное и чинно-неспешное, с усердием и ревностью совершаемое в обители, оно само обладало великим назидательным действием и побуждало монастырскую братию умом и сердцем проникаться всем происходящим на службах в храме. Саровские старцы, постоянно руководствуя в духовной жизни иноков общежительной пустыни, настаивали на необходимости не только глубоко внимать богослужению, но и понимать таинственное значение «каждой части церковнаго священнодействия и особенно Божественной литургии»[ii]. Таким образом, монастырские службы, общежительной пустыни опытно научали основам веры и богословия, по преимуществу наполняющих собой весь строй православного богослужения.

Другим фактором, влиявшим на формирование духовного образования среди братии Саровской обители, была, на наш взгляд, монастырская библиотека. Начало ее становления было положено основателем и первоначальником иеросхимонахом Иоанном (Поповым) (1669 — 1737 г.)[iii], который отличался редким книголюбием и книгособирательством.

Первоначально (с начала XVIII в.) библиотека Саровской пустыни пополнялась посредством рукописного переписывания печатных книг иночествующими[iv]. Примеры их «трудов» в самом большом количестве приводятся в фонде «Рукописного собрания Саровской пустыни» РГАДА в Москве[v]. Послушание переписчика было одним из основных для грамотных братий обители. В сборнике смешанного содержания середины XVIII в.[vi] есть указание на одно из многочисленных автографических надписей, которые делали Саровские монахи в конце тех книг, которые переписывали. Приводим эту запись полностью: «При сем буди на вас милость Божия и Его Богоматере от ныне и до века и от всея обители нашея мир вам и благословение. Писавый Саровския пустыни иеросхимонах Варлаам. А егда умру, пожалуйте не оставте забвенна в поминовении, а за любовь вашу Бог вам воздаст».[vii] Сам первоначальник и строитель Саровской пустыни, иеросхимонах Иоанн, также занимался переписыванием книг духовно-нравственного содержания[viii].

В дальнейшем библиотека[ix] постоянно пополнялась и при других монастырских строителях[x] через непосредственные покупки или «вклады» (пожертвования) для обители другими частными лицами, а также посредством личных библиотек, остававшихся после почивших иноков[xi]. Интересно, что Саровские настоятели имели нередко обычай также одаривать библиотечными книгами, приезжавших к ним в обитель архиереев[xii].

В самом начале XX в. монастырская библиотека Саровского монастыря насчитывала «9187 печатных и 698 рукописных книг, в том числе 16 – 17 в.». В библиотечном собрании присутствовали книги религиозно-нравственнаго и церковно-историческаго содержания», а также «творений святых отцов»[xiii]. С 1866 г. собрание библиотеки ежегодно пополнялось журналами Духовных Академий: «Воскресное чтение» (Киевская ДА), творения святых отц[о]в (МДА), «Христианское чтение» (СПбДА). Из книг печатных много есть замечательных по своей древности. Сюда относятся, древни[е] Четии Минеи, старопечатны[е] Библии, канонники и номоканоны. Из рукописных же достойны замечания: «Киновион[xiv], или изображение Евангельскаго иноческаго общаго жития»[xv], от святых Отц[о]в вкратце собранное, [а также] сказания о Нил[е] Столобенском и о чудесах Пресвя[той] Богородицы Владимирской[xvi].

Интересно, что помимо богословских трудов и книг в Саровской библиотеке были также книги гражданской печати по истории, географии[xvii], словесности, математике[xviii], естествознанию; книги на европейском, греческом[xix], латинском, немецком, французском и польском языках[xx].

Книжные собрания обители были расположены в строго определенной последовательности[xxi]. Так, например, известно, что уже при строителе игумене Исаие II (1751-1758 г.) «рукописи, книги и документы содержались в образцовом порядке»[xxii].

В библиотеке имелись также рукописные сборники. Сборники были написаны несколькими типами письма: устав, полуустав и скоропись.

Из имевшихся книг (как печатных, так и рукописных) богословского, научного, исторического и просто просветительного содержания в Саровской библиотеке можно перечислить некоторые из них более подробно, для наглядного представления

Сборники:

Сборник-конволют cередины XVII в.: Сочинения Максима Грека: О Боговоплощении, толкование Господней молитвы, а также житие Амфилохия, еп. Иконийского.

Сборник-конволют третьей четверти XVII в.: Слова и поучения отцов Церкви и преподобных отцов (Иоанна Златоуста, Афанасия Великого, Григория Богослова, Василия Великого, Григория Синаита, Анастасия Синаита, Ефрема Сирина, Аввы Дорофея, и др.).

Сборник-конволют 1798 г.: О троеперстном сложении[xxiii], нравоучение о гордыне, о посте, о плаче Адама после изгнания, о священном Писании и человеке[xxiv].

Некоторые Саровские монахи непосредственно занимались библиотекой. Это были такие библиотекари как иеромонах Арсений[xxv], а также иеромонах Иаков (Невельский), известный как скрупулезный собиратель «сведений по истории Сарова»[xxvi].

Таким образом, многообразие книг в Саровской библиотеке[xxvii] вполне может свидетельствовать о достойном уровне светского и духовного образования у тех Саровских иноков, которые имели стремление и способности к самообучению.

Именно из них и формировался костяк «ученых» иноков Саровской братии, получавших книжную мудрость посредством библиотечного собрания монастыря и даже писавших собственные богословские сочинения.

Первой и, пожалуй, самой яркой и незаурядной личностью в этом отношении был основатель и первоначальник Саровской обители иеросхимонах Иоанн. Интересные выводы о духовном и светском образовании иеросхимонаха Иоанна мы находим у Н.И. Субботина[xxviii]. Они заключаются в следующем: 1. По происхождению первоначальник пустыни «принадлежал к церковно-служительскому званию»; но точных сведений о получении им школьного образования не имеется[xxix]. 2. Иеросхимонах Иоанн отличался природной любознательностью и усердно занимался чтением священного Писания и святоотеческих творений, и через это приобрел основательные и обширные богословские познания. 3. Его беседы с раскольниками[xxx], отличались глубокой эрудицией и логической последовательностью мысли, что свидетельствовало о силе его ума, при простоте и ясности речи. 4. Иеросхимонах Иоанн весьма высоко уважал и ценил науки и школьное учение[xxxi]. На наш взгляд, одним из свидетельств высокого образовательного уровня у Первоначальника Иеросхимонаха Иоанна является также его сотрудничество в деле обращения раскольников со строителем иеромонахом Питиримом[xxxii], будущим архиепископом Нижегородским и Алатырским и составителем «Пращицы духовной». Таким образом, есть все основания достоверно полагать, что иеросхимонах Иоанн обладал достаточно высокой духовнообразовательной подготовкой и знаниями[xxxiii], особенно необходимыми ему в полемике с раскольниками-старообрядцами[xxxiv].

На сегодняшний день известны четыре сочинения основателя обители:

1. Устав общежительныя Сатисо-градо-Саровския пустыни в двух частях[xxxv].

2. «Сказание о построении церкви Пресвятыя Богородицы, Живоноснаго Ея Источника в пустыни, на «Старом Городище»»[xxxvi].

3. «Сказание об обращении раскольников заволжских, монаха Филарета с прочими монахи и бельцы, и о строении у них тамо церквей Божиих и обителей». Это название подлинной рукописи, хранившейся в Саровском архиве. В 1875 через сделанный список с этой рукописи сочинение это было напечатано в Братском Слове (1875 г.) под заглавием: «Схимонаха Иоанна, основателя Саровской пустыни, сказание о обращении раскольников заволжских»[xxxvii].

4. «Похвала на обращение раскольников и увещание к обращшимся»[xxxviii].

Другим из известных «ученых» иноков Саровской обители был иеромонах Мелетий[xxxix]. Интересно, что его книга: «Путешествие во Иерусалим Саровския общежительныя пустыни Иеромонаха Мелетия в 1793 и 1794 гг.»[xl] была настолько популярна, что Императорское Православное Палестинское Общество намеревалось издать вновь эту книгу, и обратилось к игумену Иерофею «о прислани верной копии с рукописи самого автора, хранящейся в монастырской библиотеке»[xli]. Мы также склоняемся к тому, что этот «саровец» вполне мог быть автором труда: «Историческое и мистическое, или тайнозрительное изъяснение на литургию, собранное из священного Писания»[xlii].

Саровский подвижник преп. Назарий, известный как восстановитель Валаамского монастыря, также оставил после себя глубокие по содержанию аскетико-богословские рассуждения и наставления относительно монашеского делания и подвига[xliii]. Тоже можно сказать и о наставлениях преп. Серафима Саровского чудотворца, записанных в Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря[xliv]. Саровскому монаху иеродиакону Варлааму, келейнику игумена Нифонта (1761-1842 г.), принадлежало сочинение под названием: «Выписки из книг Ветхого и Нового завета» (1862 г)[xlv]. Богатая и одаренная даром слова личность иеродиакона Варлаама особенно примечательна. В Саровской библиотеке имелись и другие его труды и сочинения: 1. «Толкование иеродиакона Саровской пустыни Варлаама на Псалтирь и его же «Изъяснение иудейской пасхи»[xlvi]. «Стихи и стихотворные переложения псалмов»., 2. «Ода. Переложение 39 главы из книги Иова». 3. «Стихотворное переложение псалмов» (Пс. 12, 145 и др.). 4. «Стихотворный акафист святителю и чудотворцу Николаю»[xlvii].

Некоторые т.н. «келейные записи» и «выписки» из прочитанных книг, оставшиеся после смерти братии Саровской обители также пополняли богатую коллекцию монастырской библиотеки[xlviii]. Кроме того, саровские насельники занимались также противораскольнической апологетикой[xlix] и даже точными науками[l].

Исследуя историю Саровской обители, нами было замечено, что стремление к духовному просвещению не было уделом большинства, но только среди образованного состава братии. Согласно архивным данным даже в начале XX века, в Саровской обители знание одной только грамоты было преобладающим только среди иеродиаконов и иеромонахов. Прочая монастырская братия, за редким исключением грамоте была почти не обучена[li].

Интересен и тот факт, что, несмотря на то, что когда в 1892 году по требованию епархиального начальства вблизи монастыря было построено деревянное здание для церковно-приходской школы, то это, казалось бы, благое начинание церковного священноначалия было обречено на неудачу. В виду пустынного местопребывания обители, а также из-за «опасения за монастырское безмолвие», школу перенесли в уездной г. Темников. Строительство долго откладывалось. 30-го октября 1898 года после освящения и открытия церковно-приходского учебного заведения в ней начались занятия учеников. В школе имелось два класса. В самом начале обучения было до 40 человек учащихся. Все они находились на полном монастырском содержании в питании и одежде[lii]. В начале XX века это число учащихся «более чем удвоилось». Учащиеся разделялись на постоянных учеников духовной школы (пансионеров) и вольноприходящих. Учителей при школе было четверо: три – постоянных, «четвертый приходящий законоучитель – священник[liii]. Нужно также отметить и тот факт, что в Темниковском духовном учебном заведении нес послушание всего один рясофорный Саровский инок[liv]. Данные исторические факты весьма симптоматичны для Саровского монастыря. Одно из объяснений описываемым выше явлениям мы можем найти у дореволюционных исследователей. По замечанию А. Царевского, Саровская пустынь «справедливо» может быть названа «крестьянским монастырем». Обосновывая свое утверждение, он пишет: «С самого возникновения (авт. — монастыря) и доселе (авт. – кон. XIX в.) он состоит из безвестных труж[е]ников, по преимуществу крестьян и, во всяком случае, людей простых, не славных ни именами, ни образованием, ни богатством» [lv]. Только в начале XX века в Саровской обители наблюдается все более и более возрастающая тенденция к получению серьезного духовного образования среди братии. В 1909 г. для обсуждения насущных проблем русского иночества был созван общероссийский монашеский съезд в Троице-Сергиевой Лавре[lvi]. Одной из тем, остро обсуждаемых на этом съезде, был вопрос о повышении образовательного уровня монашества для их дальнейшего миссионерского служения[lvii].

Нужно сказать, что даже в начале XX в. особых духовно-образовательных бесед с братией никто не вел. Форма обучения была несколько необычна и в тоже время очень проста. Действительно, в общежительной пустыни было обучение, как в совершении выполняемого послушания, так и в обучении духовно-образовательном. Оно происходило через древнюю монашескую традицию «наставничества» от старца (он же был т.н. «хозяином»[lviii]) к ученику, существовавшую с самого начала возникновения обители. Каждый монастырский старец следил за умственным и нравственным развитием, находящихся под его началом насельников[lix].

На наш взгляд, неграмотные «саровцы» в общей своей массе получали духовное образование через чтения как в храме на богослужении, так и во время монастырской трапезы. Эти последования чтений выполнялись ежедневно и в обязательном порядке «согласно уставу обители» и «церковного типикона» в определенные моменты по установившемуся монастырскому чину.

На богослужении в начале XX в. чтения представляли из себя толкования на дневное Евангелие Блаженного Феофилакта Архиепископа Охридского и Болгарского, чтения из Пролога, а также из Священного Писания.

Во время трапезы в будничные дни читались жития святых. В праздничные дни — беседы и поучения на Евангелие, Деяния и послания Апостольские[lx].

За келейным правилом, а также во время совершения Великопосного чинопоследования часов (3-го и 9-го) по традиции читались поучения из отеческих творений и писаний: преподобных Ефрема Сирина, аввы Дорофея и других святых отцов[lxi].

Относительно библиотеки Саровской обители согласно архивным данным известно, что в первой половине XX века Саровская библиотека выписывала также «журнал «Русский инок», Священные истории и катехизисы», которые выдавались желающей братии «для изучения и повторения Закона Божия»[lxii].

Кроме этого, возможно именно в это время, в Саровской библиотеке вырабатываются строгие правила относительно выдачи книг богословского и духовного содержания новоначальным, инокам и монахам. Составляются также расписание дней и времени выдачи книг[lxiii].

Архивные данные первой половины XX в. говорят о том, что Саровские монахи охотно читали книги из библиотеки обители. Интересно что, начальство монастыря особо следило за тем, чтобы свободное от послушаний время братия употребляла на чтение книг, что давало «нравственное развитие и научение к монашеской жизни» [lxiv].

Оглядывая историческое прошлое истории Саровской обители, нужно сказать, что особенностью этой общежительной пустыни было ее сугубо внутренняя монашеская направленность глубокого практического осмысления иноческого делания, проистекающего из прямых положений монастырского устава. Может показаться, что устав обители «запрещал» церковное просвещение братии, но это в действительности было не так. Основным из принципов духовной традиции пустыни было правило: «Не навредить». Таким образом, все, что противоречило духу и букве устава Саровской обители, было табуировано. В этом как раз и выражается на наш взгляд, удивительная самобытность Сарова[lxv]. Митрополит Филарет (Дроздов) свидетельствуя в одном из писем о Саровской обители, писал, что эта общежительная обитель сильна именно «монашеским образованием»[lxvi]. «Живые носители богословия»[lxvii] — преподобные: Назарий Саровский, Марк Молчальник, Серафим Саровский и другие, известные и не известные миру братия обители в изобилии подвизались в Саровской пустыни. Ревнуя о правильном, строгом монашеском делании и опытно проходя его, они ни могли не богословствовать, ни могли не обогащать, взращивать, «образовывать» сами себя духовно. И в этом смысле, нельзя не согласиться со словами кандидата богословия архимандрита Кирилла (Говоруна) о том, что монашествующим, посвятившим свою жизнь Богу, в большей степени свойственно стремиться богословствовать, заниматься изучением, постижением и мира и Божественного Откровения, и в целом осмыслением и пониманием того, во что они верят, что есть вера и к чему они причастны как христиане.[lxviii] Все это как раз и есть, по нашему глубокому убеждению, основание и задача подлинного «духовного образования», основанного на началах практического богословия и книжного святоотеческого наследия. Таким образом, делание духовного просвещения достоверно осуществлялось и развивалось в общежительной пустыни, оформляясь в самобытную традицию Саровской монастырской школы[lxix].

Итак, в нашем докладе нам представляется необходимым сделать следующие выводы:

I. В Саровском монастыре достоверно имелась богатая база для «духовного образования», которая получила свое большее выражение особенно в начале XX века и основывалась на следующих факторах:

1.       Влиянии богослужения как такового, а также богослужебных и трапезных чтений, согласно монастырскому уставу. Богослужение в Саровской пустыни состояло из чередующихся между собой чтений из святоотеческих и поучительных книг и молитвословий. Богатые богословским и нравственным смыслом песнопения способствовали духовному просвещению молящейся братии. Таким образом, учило само богослужение. Духовное просвещение братии в данном факторе носило общий, групповой характер, и было чрезвычайно полезным именно для неграмотных иноков.

2.       Влиянии богатой библиотеки Саровской обители. В ней были представлены множества творений как Восточных так и Западных отцов Церкви. Из этой «сокровищницы мудрости» монашествующие Саровской обители могли брать для себя все необходимое для постижения вероучительных и нравственных основ Православной веры. Духовное просвещение братии в этом факторе носило больше индивидуальный характер.

3.       Влиянии, основанном на древней монашеской традиции послушания: наставления от старца к ученику. Обучения как внешнего (по послушанию), так и внутреннего (умственного, нравственного). Данный фактор носил воспитательный характер.

II.               Духовное просвещение в Саровской обители было в основном направлено на монастырскую братию. Главнейшее влияние на подъем духовного образования среди Саровской братии оказали именно монастырские съезды в начале XX в. Движение в сторону внешнего воздействия духовного просвещения, в социальном аспекте, ограничивалось только возможностью православного народа приходить на службы, а также влияния старческого в лице преп. Серафима Саровского и других старцев и монашествующих обители[lxx]. И, наконец, нужно сказать о том, что образовательные составляющие в Саровском монастыре отличались от семинарского обучения отсутствием научной системности, методологии и предметности. Однако факторы, способствующие обогащению духовных знаний, были направлены к достижению той же цели, что и в Духовных школах Синодального периода, а именно: научить истинам Божественного Откровения и основам духовной жизни для достижения личного спасения и служения Церкви Христовой.