Исполняющий должность ректора Московской Духовной Академии
в 1949–1950-х годах протоиерей А. П. Смирнов
(1888–1950)
А. П. Смирнов родился в 1888 году на Волге, в Симбирской губернии, в семье священника. Окончил Симбирское духовное училище и семинарию. В 1909 году поступил в число студентов Санкт-Петербургской Духовной Академии, которую окончил в 1913 году с ученой степенью кандидата богословия.
В 1913 году А. П. Смирнов был назначен преподавателем латинского языка и гражданской истории в Симбирском духовном училище, а в декабре получил назначение священником храма во имя св. вмч. Никиты в Москве.
Вскоре отец Александр был перемещен священником в близ расположенный храм во имя свщмч. Климента, папы Римского, и затем в Николо-Кузнецкую церковь, в которой и состоял настоятелем более двадцати лет, до самой своей смерти.
С 1914 по 1919 год отец Александр был одновременно законоучителем одной из Московских женских гимназий.
В 1943 году был назначен на должность ответственного секретаря редакции Журнала Московской Патриархии и состоял в этой должности до 15 августа 1949 году, оставаясь в то же время настоятелем Николо-Кузнецкого храма.
15 августа 1949 года отец Александр был назначен исполняющим должность ректора Московской Духовной Академии и ректором Московской Духовной Семинарии, с оставлением в должности настоятеля приходского Николо-Кузнецкого храма.
В Московской Духовной Академии и Семинарии отец Александр потрудился один год. Он преподавал в Семинарии Священное Писание Нового Завета (Евангелие). А к началу 1950/1951 учебного года он успел подготовить и представить в Совет Академии (почти накануне своей смерти) диссертацию на соискание ученой степени магистра богословия.
Пастырская деятельность отца Александра продолжалась в Москве свыше 37 лет, из них 23 года в Николо-Кузнецкой церкви.
Из некролога, составленного протоиереем Д. Боголюбовым: «Многие из верующих москвичей помнят его первое вхождение в храмы Замоскворечья. Он был тогда юным священником, полным сил духовных, энергии и здоровья. Около него группировались многие верующие, жаждущие духовного наставления.
Жизнь этого пастыря стала пламенным служением Богу. Отец Александр любил народ, любил свой святой храм; всегда заботился, чтобы он был чистый, уютный и теплый; чтобы производился своевременно и должным образом ремонт храма, наружный и внутренний. Одним из последних дел его по этой линии была позолота иконостаса у главного алтаря, и ныне этот иконостас сияет во всей своей благолепной красоте.
Почивший настоятель любил прекрасное церковное пение, большое внимание уделял церковному хору, преодолевая всякие препятствия к наилучшей работе очень хорошего хора в Николо-Кузнецком храме. Он любил церковный музыкальный колокольный звон и осуществил его в Николо-Кузнецком храме. Отец Александр любил художественно благоукрашать храм, особенно к великим праздничным дням Святой Пасхи и Рождества Христова.
Это был мудрый администратор и рачительный хозяин.
За свое свыше чем 37-летнее пастырское служение отец Александр являлся непрестанным пламенным проповедником слова Божия, умевшим зажигать своими вдохновенными поучениями с церковной кафедры сердца слушателей.
В дни Великой Отечественной войны ему пришлось физически разлучиться с Николо-Кузнецким храмом и приходом, быть в эвакуации вместе с Местоблюстителем Патриаршего престола Митрополитом Сергием. Но и из места эвакуации о. Александр давал свои советы и указания, духом соприсутствуя в своем приходском храме.
После возвращения из эвакуации о. Александр продолжал ревностно выполнять свои обязанности приходского пастыря.
Неся с 1943 года другие высокие обязанности в порядке послушания, наряду с пастырством в храме, отец Александр не забывал своих духовных чад, усиленно заботясь об их религиозно-нравственном просвещении.
В продолжение последних пяти лет, а особенно в нынешнем году, он дал возможность прихожанам и всем другим желающим верующим провести в храме много прекрасных вечеров, посвященных изучению Закона Божия, Ветхого и Нового Завета. Он совершил немало паломничеств с большим количеством прихожан в Троице-Сергиеву Лавру к раке преподобного Сергия. Подчас отец Александру не хватало дня для труда и его трудовой день кончался глубоко за полночь. Прихожане на духовную любовь своего пастыря отвечали со своей стороны любовью и во множестве стекались, чтобы получить у него духовное утешение и научение.
Отец Александр служил в приходе всей душей, неустанно…
Там, где все «чисто, уютно, тепло, светло и великолепно», — туда люди охотно устремляются и оттуда не уходят. Это же и есть «край желаний» пастырских. Это — пастырско-миссионерская школа, по тону и образцу которой многие священники располагали свою пастырскую работу. И чутко прислушивались к тому, что в своем приходе делал отец Александр Павлович.
Протоиерея А. П. Смирнова знали православно верующие не только г. Москвы и в СССР, но и многие из православно верующих за границей, так как он не раз выполнял там поручения Святейшего Патриарха, связанные с жизнью чад Православной Церкви за пределами нашей Родины.
В 1947 году за ревностное и плодотворное служение он был награжден Святейшим Патриархом Алексием правом ношения второго наперсного креста.
За несколько дней до смерти отцу Александру был прислан от Антиохийского Патриарха Александра III при личном письме особый наперсный золотой крест, который в торжественной обстановке был вручен представителем Антиохийского Патриарха».
19 сентября 1950 году протоиерей Александр неожиданно скончался в г. Москве от кровоизлияния в мозг.
«Смерть стерегла отца Александра и сразила тогда, когда он о ней не думал. Накануне смерти, 18 сентября, он был на своей подмосковной даче. Довольный и даже радостный, гулял он по аллеям дачи; восхищался падающими с деревьев желтыми листьями и говорил своей матушке, что тут, на даче, он рад бы прожить целый месяц, отдыхая от дел…
Его оставляли на даче ночевать; но он знал, что «мрежи иные его ожидают», и поехал в Москву, в свою городскую квартиру. Там по телефону вел разговор с сотрудниками Патриархии, с инспектором Академии и около 10 ч. вечера изнеможенно сел на диван, заявив, что ему дурно.
Послали за врачом, он поставил диагноз: «кровоизлияние в мозг». Больной потерял сознание. Так, до самой смерти, о. Александр оставался без сознания, лежал с закрытыми глазами… В ночь на 19 сентября он был напутствован Святыми Тайнами и особорован. Но час его жизни на земле пробил и Господь призвал его в Свою тихую обитель, где нет ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная».
В течение нескольких дней, когда гроб с телом почившего пастыря стоял в Николо-Кузнецком храме, громадная людская волна прихожан и других почитателей отца Александра текла к его гробу, чтобы проститься с любимым пастырем.
22 сентября в Николо-Кузнецком храме было совершено отпевание отца Александра.
Гроб с телом его утопал в венках из живых и искусственных цветов, с трогательными надписями на лентах венков.
Заупокойную литургию совершил Преосвященный Борис, епископ Берлинский и Германский, которому сослужили протопресвитер Н. Ф. Колчицкий и ряд других священнослужителей. Верующих в храме было множество. В полном составе были студенты и преподаватели Московской Духовной Академии и Семинарии и работники редакции Журнала Московской Патриархии.
Пел местный и академический хор, скорбно, но слаженно и проникновенно. После запричастного стиха протоиерей Т. Д. Попов, профессор Московской Духовной Академии, произнес пространное слово. В основу его положен был текст из Откровения св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова: «Услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе. Ей, говорит Дух, они успокоился от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (Откр. 14, 13).
Охарактеризовав кратко «мертвого» как «умершего в Господе», проповедник остановил внимание молящихся на последнем периоде жизни о. Александра, которую Промыслом Божиим суждено было ему провести у «Троицы в Академии».
В Академию отец Александр пришел, как он сам заявил при своем вступлении в должность ректора, по воле Святейшего Патриарха, как его «послушник», — пришел не для господства над «наследием Божиим», а с твердым намерением: «быть», по завету Пастыреначальника, «всем слугою».
Верный своему слову, отец Александр, при выполнении своего служебного долга, «трости сокрушенной не надламывал», «льна курящегося не угашал», а «немощи немощных на себе носил», — и так выполнял Закон Христов…
Он дорожил традициями Московской Духовной Академии.
В течение единственного года своей многосложной и трудной службы, отец Александр сумел написать магистерскую диссертацию и за четыре дня до смерти представил ее в Совет Академии. Темой его ученой работы были не протестантские и католические авторитеты Запада, а Крестный путь нашего Господа и Учителя от Вифлеема до Голгофы…
Отец Александр подвигом добрым подвизался, веру до конца сохранил, и, по обетованию Божественного откровения, ему блюдется успокоение от трудов его… «Дела» его идут за ним от земного сеяния к вечной жизни в Пресвятой Троице, а в Академии и Семинарии, в памяти его сотрудников и питомцев остался «след» верного раба Христова и честного труженика на ниве Господней.
По окончании литургии, на отпевание вышли Преосвященные Макарий, епископ Можайский, и епископ Борис, окруженные сонмом московского духовенства и священнослужителей-преподавателей и студентов Московских духовных школ.
Перед началом чина отпевания священник Николо-Кузнецкого храма отец Борис Писарев от лица сослуживцев отца Александра по храму и прихожан в сжатой, но прочувствованной речи поведал, что все они потеряли с кончиной отца Александра, и призвал к молитве об упокоении души новопреставленного любимого пастыря.
После 6-й песни канона, перед «Со святыми упокой», у гроба выступил инспектор Академии профессор В. С. Вертоградов со следующей речью: «Ваше Высокопреподобие, дорогой наш отец ректор Александр Павлович! В церковной стихире погребения усопших поется: «Внезапу найде на мя страшный час смертный». Эти слова особенно приложимы к тебе, дорогой наш наставник и руководитель. Смерть подкралась к тебе внезапно и, как стрела, поразила тебя. За 15 минут до того момента, как тобою потеряно было сознание, ты по телефону давал мне руководящие распоряжения по Академии и Семинарии. Твой голос еще звучит в моих ушах, а ты… ты лежишь пред нами безгласен в этом гробе. Трудно выразить в словах глубокую скорбь и потерю, которую понесла в твоем лице наша Академия и Семинария. Ты ведь оставил нас без предупреждения и унес с собой в вечность неведомые нам твои планы мероприятий дальнейшего развития академической жизни и науки. Но ты, дорогой наставник, оставил нам и твоим юным питомцам своею жизнью и деятельностью неизгладимый в памяти и сердцах, неизмеримо ценный образец и пример для подражания. Это — пример и образ пастыря — наставника христианина. Вся твоя жизнь была наполнена непрерывным подвигом служения Церкви Православной, Родине и богословской науке. Эта многогранная пастырская деятельность твоя будет запечатлена на страницах истории Русской Православной Церкви. Мы же, твои соработники на ниве духовного просвещения, можем утверждать, что ты горячо любил Святую Церковь, Родину, Академию и огнем своей любви зажигал наши сердца пламенной любовью к ним. Мы глубоко скорбим, почивший наставник, о том, что из всей твоей многотрудной и многоплодной деятельности на благо Церкви Божией лишь незначительный отрезок времени был дан промыслом Божиим для работы на ниве духовного просвещения в должности ректора и преподавателя духовных школ. Прошел всего только один год твоего пребывания в академической корпорации, но за этот краткий промежуток времени ты успел наполнить сердца будущих пастырей духовным опытом своей многолетней пастырской практики, а примером своим показать, как беззаветно ты отдавал все свои силы делу любимой тобою Церкви, оставаясь всегда верным сыном своей Родины, честным, горячим патриотом, каким мы знали тебя до последних дней. На уроках по Священному Писанию Нового Завета ты углублял толкование евангельского текста наставлениями семинаристам о том, как надо научать верующих пониманию евангельской истины, а Академии на этих последних предсмертных днях твоих сдал свой магистерский труд, в котором обоснованы и рассмотрены вопросы Крестного пути Христа Спасителя от Вифлеема до Голгофы. Это наследие твое Академия и богословская наука с глубоким почтением принимает как нагробный памятник твой. Жизнь твоя, Александр Павлович, угасла раньше, нежели, по-нашему, должна она была окончиться. Пламенный организм твой горел, преодолевая трудности, но их, как сухого валежника, оказалось столько, что пред ним не устояла твоя неистощимая энергия. Ты это сознавал и последние предсмертные твои слова, произнесенные слабеющим уже голосом, прежде нежели сомкнулись уста твои, были: «Так, видно, Богу угодно!». Скажем и мы: Господу угодно было взять его от нас к Себе. Наш дорогой отец ректор лежит бездыханным в гробе. Мы собрались отдать последний долг почившему. Он от нас ждет и умиленно просит лишь одного: Христовой любви. Ему нужна теплая, усердная и глубокая молитва за него пред Всевышним, ибо душа его ныне предстоит пред Правосудием Божиим.
Вознесем же искренно наши усердные молитвы о нем ко Господу о прощении его вольных и невольных согрешений, да водворится душа его в селениях праведных в Царстве славы Божией. Прости!»
За отпеванием говорили и студенты 4-го курса Академии — иеродиакон Сергий (Петров) и Е. Дулуман.
Отпевание отца Александра продолжалось долго. Когда гроб с останками почившего обносили кругом храма, вечерело. А когда гроб с телом был доставлен к месту последнего упокоения останков на Даниловское кладбище, был уже вечер. Почитателей отца Александра на кладбище было множество. Многие не могли удержать своих слез, когда гроб опускали в могилу…
По окончании похорон, в квартире почившего была устроена традиционная поминальная трапеза.
Во время ее выступили с теплыми речами, посвященными памяти отца Александра: и. о. ответственного секретаря редакции Журнала Московской Патриархии доцент Московской Духовной Академии А. И. Георгиевский, доцент Академии священник Н. С. Никольский и однокурсник почившего по Петербургской Духовной Академии протоиерей из г. Тамбова М. К. Сперанский.
А. И. Георгиевский обрисовал светлую личность и деятельность отца А. П. Смирнов в должности ответственного секретаря редакции Журнала Московской Патриархии. Он говорил об активном участии отца Александра в организации редакционно-издательского дела Московской Патриархии; вспоминал, как любил покойный редакционно-издательское дело, как внимательно и любвеобильно относился к сотрудникам Редакции, какою любовью со своей стороны отвечали и сохраняют ее до сих пор работники редакции, и как, выполняя свое новое послушание на посту ректора духовной школы, отец Александр до последних своих дней не прекращал интересоваться жизнью и деятельностью редакции и ее работников.
Доцент священник Н. С. Никольский говорил о деятельности отца Александра в Московских Духовных школах.
Протоиерей М. Сперанский поделился своими воспоминаниями о совместном с отцом Александром обучении в Петербургской Духовной Академии.
За свою многогранную успешную деятельность отец Александр награжден медалью за Оборону Москвы и медалью за доблестный труд в дни Великой Отечественной войны 1941–1945 годов.
Материал подготовлен по: Боголюбов Д., прот. Протоиерей Александр Павлович Смирнов (некролог) // Журнал Московской Патриархии. М., 1950. №10. С. 6–14.
Текст подготовил к публикации студент I курса бакалавриата
Е. Анисимов
