К. А. Черепенников

аспирант 2-го года обучения отделения Церковной истории Московской духовной академии

Статья посвящена исследованию дневников профессора Московской духовной академии (МДА) А. Д. Беляева как исторического источника. Свои дневники он вел на протяжении практически сорока лет с 1876 по 1919 гг. В них содержатся записи, касающиеся личной и преподавательской деятельности, событий в МДА, а также жизни Церкви и общества.

Предметом исследования в данной статье является один из наименее исследованных вопросов источниковедения – значение места и роли дневников профессора Александра Дмитриевича Беляева как источника личного происхождения для исследователей по истории Русской Церкви. Важность дневников, как источника информации, заключается в том, что они содержат, подчас, ту полноту сведений об эпохе, событиях, взаимоотношениях, личностях, которую невозможно почерпнуть из других источников.

Дневники проф. А. Д. Беляева (1849–1919) хранятся в Отделе рукописей Российской Государственной Библиотеки (ОР РГБ). Они являются в своем роде уникальными документами, в которых практически ежедневно делались записи с 1875 по 1919 гг., т.е. фактически 44 года [1].  В них отражаются события, которые касаются личной жизни профессора, преподавательской деятельности, событий в Московской духовной академии (МДА) и общественно-церковной жизни России. Однако, эти дневники до сих пор не опубликованы, в связи с чем не доступны широкому кругу читателей.

Далее, как нам видится, будет целесообразно привести краткую биографию Александра Дмитриевича (1849-1919). Он происходил из многодетной священнической семьи, жившей в Рязанской губернии. В Рязани Александр Дмитриевич закончил духовную семинарию в 1872 г. по разрядному списку первым студентом, что предоставляло ему право продолжить обучение в высшем духовном образовательном заведении. Поэтому в том же году благополучно поступил в МДА. В 1876 г., незадолго до окончания обучения, «Советом академии он был предопределен за свои отличные сведения в догматике в преемники по этой кафедре почившему проф. А. В. Горскому († 1875 г.), которую последний занимал по традиции, как ректор академии с 1862 г.» [2, с. 81]. Можно сказать, что была нарушена давняя традиция, заключавшаяся в том, что ректор МДА традиционно преподавал Догматическое богословие. Нужно отметить, что именно став преподавателем, Александр Дмитриевич начал вести каждодневно свои дневники и продолжал их до своей смерти.

В 1880 г. он защитил магистерскую диссертацию на тему: «Любовь Божественная. Опыт раскрытия главнейших христианских догматов» [3, с. 586], а в 1889 г. ему была присвоена докторская степень за капитальный труд (больше тысячи страниц) «О безбожии и антихристе» [3, с. 586].  Должность преподавателя догматики он занимал до 1910 г., когда был вынужден уйти на пенсию, согласно новому Уставу академии 1910 г., в связи с достижением предельной выслуги лет. Еще год он продолжал преподавать в качестве заштатного профессора и окончательно ушел на пенсию в 1911 г.

Проф. А. Д. Беляев кроме академической жизни вел активную светскую деятельность: выступал с общественными лекциями, посещал театры и выставки, был присяжным заседателем в суде, участвовал в монархических собраниях. Александр Дмитриевич является автором нескольких десятков статей в основном богословского характера, из них несколько посвящено общественно-политической тематике. Все это он отражал на страницах своего дневника. Всю свою жизнь он прожил холостым. До конца дней проживал в Сергиевом Посаде, при этом он не переставал активно интересоваться как богословскими, так и светскими науками (продолжал много читать, пользуясь академической библиотекой).

Скажем несколько слов об археографических особенностях дневников проф. А. Д. Беляева. Они представляют собой записную книгу карманного формата в «дерматиновом переплете» (позже, с конца 80-х годов, автор стал сам сшивать листы формата А5 в тетрадь), где делал каждодневные записи. Такую книгу-блокнот он вел в течении одного календарного года и заводил новую на следующий год.  Дневники состоят из 44 блокнотов и толстых тетрадей, исписанных крупным размашистым почерком. В дневниковых записях присутствуют пропуски, которые возникли по неизвестным для нас причинам, в частности отсутствует тетради с записями за 1880, 1881 гг. (за 1888 г. А. Д. Беляев пишет, что потерял дневник и поэтому кратко восстановил события). Всего насчитывается 44 единицы хранения в 26 фонде ОР РГБ. Ф. 26. картон. 1. ед. хр. 7. – Ф. 26. картон. 4. ед. хр. 6. Каждая записная книга содержит в среднем от 100 до 150 листов.

По своей внутренней структуре текст записей довольно хорошо читается, поэтому доступен для любого исследователя. Сами дневники написаны литературным языком, иногда встречаются простонародные слова и выражения. Также довольно часто предложения не согласованы между собой, это говорит о том, что текст не подвергался редакторской правке. Кроме того, характерно употребление различных фразеологизмов, бытовых выражений, публицистических оборотов, однако, иногда автор переходит и на строго научный стиль.

Как нам видится, не все можно и нужно делать достоянием общественности, потому что Александр Дмитриевич бывает довольно откровенен, оставляет записи о сугубо интимных вещах, которые можно назвать его исповедью перед своей совестью. Исходя из вышеуказанных характеристик, следует сказать об уникальности и ценности данных мемуаров, т.к. автор довольно откровенен перед самим собой и старается проводить анализ как своего характера, выявляя как положительные, так и отрицательные стороны.

По своим источникам записи А. Д. Беляева можно условно поделить на первичные, т.е. его личные наблюдения и размышления, и вторичные, те, которые он слышал от очевидцев, либо прочитал в газетах и журналах. Хотя такое деление довольно искусственно, для Александра Дмитриевича новости из газет имели такое же значение, как и события непосредственно им увиденные. По своему мировоззрению, по словам протодиакона Сергия Голубцова, он «придерживался консервативных взглядов» [2, с. 80], и, нужно отметить, что эти консервативные политические взгляды прослеживаются в дневниковых записях на протяжении всех лет.

Для нас, в первую очередь, интересны те записи в дневниках, в которых автор был непосредственным очевидцем. Это, прежде всего, относится к истории МДА и Троице-Сергиевой лавры. В его записях отражаются даже мельчайшие изменения во внутреннем строе жизни академической корпорации, студенческом коллективе, учебном процессе, хозяйственном положении, совершении богослужения и т.д. Жизнь академии, конечно же, невозможно представить в отрыве от лавры, поэтому монастырь, как гармоничная часть академии, также занимает значительное место в записях автора. В этом плане дневники важны для описания торжеств и праздников, посещения лавры и академии высокими гостями, характеристики бытовой жизни обители, паломнических традиций и простого русского благочестия.

Кроме того, он довольно часто путешествовал, не только по России, но и за рубежом, что добавляет определенный колорит дневникам. Да и вообще, для Александра Дмитриевича в описаниях была характерна, на наш взгляд, излишняя скрупулезность, из-за которой бывает довольно трудно вычленить интересующую информацию. Например, он ежедневно записывал погоду, а в конце месяца делал сводку, что может заинтересовать специалистов в области истории климата центральной России.

Достоверность тех или иных событий, описываемых в дневниках, может быть подтверждена по другим источникам. Хотя, относиться нужно с определенной долей критичности к тем характеристикам, которые он дает персоналиям. Зачастую в них видно отражение межличностных отношений, которые неизбежно возникают в любом коллективе.

На страницах мемуаров Александр Дмитриевич довольно подробно освещает жизнь современного ему общества. Он не просто констатировал те или иные события, а пытался их осмыслить, понять причину их возникновения, так, например, он внимательно осматривал Ходынское поле в Москве после известной трагедии.

Неотъемлемой частью жизни общества является жизнь Церкви. Александр Дмитриевич, будучи сам человеком верующим и происходящим из духовного сословия, неплохо разбирался в церковных проблемах своего времени. У него встречаются довольно интересные комментарии на те или иные церковно-исторические события. Сам проф. А. Д. Беляев был активным участником важного церковного события – Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917 — 1918 гг. На страницах дневников можно также прочесть интересные сведения о различных церковных деятелях.

Записи дневника изобилуют и краеведческим материалом. Так, на его страницах мы можем встретить культурные и бытовые особенности повседневной жизни Сергиева Посада, Москвы и других городов, куда путешествовал профессор. Для него было характерно подмечать красоту природы этих мест.

Исходя из вышесказанного, можно сказать, что дневники проф. А. Д. Беляева являются интересным и информативным свидетельством кон. 70-х гг. XIX в. – нач. 20-х гг. XX в. С их помощью, как нам видится, исследователь, занимающийся данным периодом истории сможет почерпнуть много интересного, как о жизни духовно-академической и церковной среды, так и о жизни всего общества в целом.

 

Библиографический список.

  1. ОР РГБ. Ф. 26. (Беляев А. Д.) Дневники: 1) 1875–1876 гг. // картон. 1. ед. хр. 7 ; 2) 1876–1878 гг. // картон. 1. ед. хр. 8 ; 3) 1879 г. // картон. 1. ед. хр. 9 ; 4) 1882 г. // картон. 1. ед. хр. 10 ; 5) 1883 г. // картон. 1. ед. хр. 11 ; 6) 1884 г. // картон. 1. ед. хр. 12; картон. 1. ед. хр. 13 ; 7) 1885 г. // картон. 1. ед. 14 ; 8) 1886 г. // картон. 1. ед. хр. 15 ; 9) 1887 г. // картон. 1. ед. хр. 16 ; картон. 1. ед. хр. 17 ; 10) 1888 г. // картон. 1. ед. 19 ; 11) 1889 г. // картон. 1. ед. хр. 20 ; картон. 1. ед. хр. 21 ; картон. 1 ед. хр. 22 ; 12) 1890 г. // картон. 1. ед. хр. 25 ; 13) 1891 г. // картон. 1. ед. хр. 24 ; 14) 1892 г. //  картон. 1. ед. хр. 26 ; 15) 1893 г. // картон. 2. ед. хр. 1 ; 16) 1894 г. // картон. 2. ед. хр. 2 ; 17) 1895 г. // картон. 2. ед. хр. 3 ; 18) 1896 г. // картон. 2. ед. хр. 4 ; 19) 1897 г. // картон. 2. ед. хр. 5 ; 20) 1898 г. // картон. 2. ед. хр. 6 ; 21) 1899 г. // картон. 2. ед. хр. 7 ; 22) 1900 г. // картон. 2. ед. хр. 8 ; 23) 1901 г. //  картон. 2. ед. хр. 9 ; 24) 1902 г. // картон. 3. ед. хр. 1 ; 25) 1903 г. // картон. 3. ед. хр. 2 ; 26) 1904 г. // картон. 3. ед. хр. 3 ; 27) 1905 г. // картон. 3. ед. хр. 4 ; 28) 1906 г. // картон. 3. ед. хр. 5 ; 29) 1907 г. // картон. 3. ед. хр. 6 ; 30) 1908 г. // картон. 3. ед. хр. 7 ; 31) 1909 г. // картон. 3. ед. хр. 8 ; 32) 1910 г. // картон. 3. ед. хр. 9 ; 33) 1911 г. // картон. 3. ед. хр. 10 ; 34) 1912 г. // картон. 4. ед. хр. 1 ; 35) 1913 г. // картон. 4. ед. хр. 2 ; 36) 1914 г. // картон. 4. ед. хр. 3 ; 37) 1915 г. // картон. 4. ед. хр. 4 ; 38) 1916 г. // картон. 4. ед. хр. 5 ; 39) 1917 г. // картон. 4. ед. хр. 6 ; 40) 1918 г. // картон. 4. ед. хр. 7 ; 41) 1919 г. // картон. 4. ед. хр. 8.
  2. Голубцов С. А., протод. МДА дореволюционного периода. Кафедры и личный состав Академии: в 3 т. // Т. 2. Ч. 5. (А-В) М., 2002.
  3. Сухова Н. Ю. Беляев А. Д. // Православная Энциклопедия Т. 4. М., 2009. С. 586–588.

Доклад был опубликован в сборнике «Румянцеские чтения — 2017»