Начало XX века стало тяжелым периодом в истории России. Неудачная русско-японская война и разразившаяся в след за ней в 1905 г. революция оказались непростым испытанием для населения Империи и ее политического и административного строя. Но еще более серьезному испытанию подверглись идеологические основы русской государственности. В ходе начавшейся Первой русской революции, триада «Православие, самодержавие, народность», бывшая национальной идеей на протяжении большей половины XIX века, дала трещину в своей последней части – народности, ибо было очевидно, что власть вошла в конфликт с весьма значительными общественными силами.
Однако, сторонники у официальной теории государственности продолжали оставаться в значительном количестве, а значит возникла необходимость объяснить происходящие события таким образом, что бы примирить их со своими взглядами.
Среди тех, кто продолжал поддерживать в той или иной степени традиционные для России политические ценности оказалась подавляющая православного сообщества, которая решилась встать на защиту разрушаемого государственного устройства. Активная гражданская позиция этих людей выразилась в патриотических акциях, нашедших свое отражение и на страницах церковной прессы.
Уже во время войны, предшествовавшей революции на страницах церковных изданий в новостных разделах появляются сообщения о массовом выражении верноподданнических чувств императору со стороны населения. Такие акции демонстрации доверия народа правительству продолжают проводиться и в течении революционных событий 1905 года.
Мероприятия, получившие отражение в православных СМИ образца начала XX века носили мирный характер и не отождествлялись, насколько об этом можно судить по сообщениям о них в прессе, со сторонниками консервативных партий и организаций, так же поддерживавших существовавший порядок.
Указанные мирные патриотические акции могли иметь два сценария. Первый осуществлялся в ходе шествия, заканчивавшегося молитвой за богослужением, либо сразу в участии в богослужении (молебне). Оба случая предусматривали возношение сугубых молитв за здоровье Императора. После окончания службы участниками делалось заявление о своей верности Царю. Зачастую такие акции носили несколько спонтанный характер. Так произошло весной 1905 года. 17 марта в Холм прибыла группа крестьян из разных деревень с крестным ходом, прошла через город и остановилась у Люблинского собора, в котором заканчивалась Литургия. Вышедшему к ним архиерею крестьяне заявили следующее: «Мы, пришли, ваше преосвященство, помолится перед чудотворной иконой Божией Матери о даровании победы над врагами… и выразить вам те чувства любви и беззаветной преданности к Царю и Отчеству, какими полны сердца всех местных православных крестьян. Мы презираем крамольников, которые сеют смуту на Руси в нынешнее трудное время и готовы всем пожертвовать, все отдать обожаемому Царю Батюшке для одоления врагов внешних и внутренних!»[i]
Второй сценарий заключался в высылке на имя Императора или другого высокого государственного лица или учреждения телеграммы, отражавшей тот же патриотический настрой адресантов. Зачастую такие тексты могли быть довольно пространными. Обязательным элементом публикации таких обращений было точное упоминание населенного пункта, из которого шло послание. Как правило, это были деревни. К примеру, «Подголовское сельское общество, Нижегородской губернии, собравшись для обсуждения своих очередных вопросов, разделяя вместе со всем русским народом чувства беспредельной верности Государю Императору, Самодержцу Всероссийскому… просит повергнуть к стопам Его Императорского Величества его (Подголовского общества – П.Л.) крепкую веру, что на защиту единой и нераздельной власти Самодержавного Государя… в минуту опасности от врагов внутренних и внешних возстанет вся православная Русь»[ii]. Это обстоятельство позволяет предположить, что основными участниками патриотических акций были крестьяне.
Некоторые телеграммы имели даже подписи представителей, как это было в послании из Почаева: «Уполномоченные: Иосиф Лозович, Григорий Малкуш, Лука Галькевич, Родион Голанец»[iii].
Если такие телеграммы поступали от церковных общин, то сначала попадали на рассмотрение Святейшего Синода, а потом передавались непосредственному адресату – Императору. Его ответы публиковались в тех же материалах, где и тексты телеграмм. «Государь Император Высочайше повелеть соизвлил: благодарить крестьян местечка Почаева и Почаевской Юридики за выраженныя чувства. Граф Витте. 8-го декабря 1905 года»[iv] – было сообщено как ответ на страницах в Прибалвении к Почаевскому листку. А ответом уже упомянутому Подголовскому сельскому обществу Нижегородской губернии были такие слова Николая II: «На этот адрес крестьян Государь Император собственноручно написал: «искреннее спасибо за добрыя чувства»[v].
Акции в виде составления посланий пользовались большей популярностью, что отразилось в одной из новостных сводок: «Православный русский народ, узнав о грозящей от внутренних врагов опасности родине, воспрянул духом и подал свой голос. Теперь печатается множество заявлений от разных обществ и сел с выражением верноподданнических чувств и готовности до последняго постоять за Царя и Родину»[vi].
Поводы для проявления патриотических чувств могли быть различные как радостные, так и печальные: участники акций поздравляли императора с именинами или выражали поддержку в связи с беспорядками.
Не смотря на то, что нет указаний на причастность участников акций к правым политическим организациям, мысли, которые высказывались ими, вполне могли бы быть поддержаны любой консервативной партией. Красной нитью через все послания Царю от участников патриотических акций проходили мысли о пользе монархии для народа и, как следствие, необходимости сохранения верности Императору. Так крестьяне Подголовки охарактеризовали самодержавие как «ценное наследие России и залог ея могущества и счастья»[vii]. Развивая свою мысль, крестьяне стремились объяснить и неурядицы в государстве. Это делалось через идею «доброго царя», характерную черту для т.н. «наивного монархизма»[viii]: «Не того хотело сердце Царево, не смуты и разорения, не междоусобия и убийств хотел Царь для дорогих Ему родины и народа. Он всегда любил мир и надеялся мирным трудом и заботами осчастливить свой народ»[ix]. Противниками Царя в его стремлении к осуществлению добрых замыслов стали люди, характеризовавшиеся как «крамольники»[x], «мятежники»[xi] и «враги» как внешние, так и внутренние[xii]. Их крестьяне презирали[xiii] и обещали никогда не слушать[xiv], а так же давали обещание «до последняго постоять за Царя и Родину»[xv].
Церковная пресса, сопровождала описание проявлений верноподданнических чувств населения призывами к замирению волнений и защите традиционных государственных устоев: «Благовременно было-бы и всем добрым сынам России возвысить свой голос за веру, царя и отчество, чтобы устыдить изменников и поддержать верных тружеников в пользу родины»[xvi].
Особняком в череде патриотических акций, освещенных на страницах церковной прессы, стоит посещение императора Николая II представителями рабочего коллектива Путиловского завода после трагических событий 9 января. Даже по внешние признаки несколько отличаются от описанных выше мероприятий: депутаты из рабочих, а не из крестьян, царь лично принимал представителей народа. В ряде официальных и популярных изданий было дано подробное описание этого события. В отчете вновь подчеркивалась идея активной деятельности «врагов» в народной среде как причина печальных событий[xvii]. Кроме того, Николай II «После обращения к депутатам, Государь изволил обходить их и многих удостоил милостивых слов»[xviii], что должно было говорить о близости монарха к народу. Далее описывается времяпрепровождение депутатов по окончании общения с Императором, которое заключалось в посещении храма для молитвы, а так же «обед, во время которого розданы были гектографические листки с милостивыми словами Государя»[xix]. Так же в статье особо отмечался факт вспомоществования семьям убитых и раненых в размере огромной суммы в 50000 рублей, что при пересчете на современные деньги составляет около 6,5 миллиардов[xx], оказанного правящей династией[xxi].
Указанные черты характеризуют описание патриотических акций населения Российской империи как один из способов разрешения противоречия между существующей государственной идеологией и действительностью – вооруженным противостоянием целых слоев общества и правительства. Дальнейшее существование Российской империи ставилось под вопрос этим фактом. Признание недовольства широких слоев населения на официальном уровне влекло за собой подрыв идеологических основ государства. Монарх, провозглашавший свое единение с народом и получавший вотум недоверия от значительного числа его представителей становился нелегитимным. С другой стороны Царь, опирался не только на народ, российские самодержцы помазывались на царство православными архиереями, а значит получали свою власть от Самого Бога. При этом население России в подавляющей своей массе считалось православным. Восстание против Богом поставленного Царя означало восстание и против Бога и, следовательно, безбожие тысяч российских подданных, что в свою очередь делало непрочным положение Православной Церкви.
В силу всего вышеизложенного для предохранения страны от сползания в бездну анархии требовалось сохранить нравственный облик существовавшего режима. Это было возможно исполнить продемонстрировав факт непоколебимости правительствующей триады «Православие, самодержавие, народность». Освещение в средствах массовой информации патриотических акций населения исполняло данную задачу. Этому способствовал целый набор приемов. Во-первых, в подавляющем числе мероприятий были задействованы крестьяне, самое православное, а главное, многочисленное сословие империи. Во-вторых, в составе участников не было ни интеллигентов, ни неправославных, ни иностранцев – которые представлялись общественному мнению либо врагами существующего порядка, либо, как минимум его недоброжелателями. В-третьих, выражения чувств любви и доверия правящему дому приходили из разных концов страны и исходили от вполне реальных людей. Последний эффект достигался описанием подробностей: обстоятельств написания телеграммы (сельский сход), поименным перечислением участников акции (публикация подписей уполномоченных). В-четвертых, показывалась действительное внимание царя к мнению народа в ответах Его Величества на страницах тех же изданий и упоминанием его пожертвований на нужды пострадавших. Все вышеизложенное наглядно показывало наличие поддержки императора широкими слоями населения.
Кроме того, репортажи о массовых патриотических акциях решали второстепенную задачу предотвращения новых беспорядков, которые, как считалось, разжигались отдельными лицами. Для того, что бы отобрать у таких людей почву для деятельности в глазах общественности рисовался образ «врага», применение которого к революционным деятелям могло способствовать охлаждению народа к мятежам.
О действенности патриотических акций как противовеса революционной пропаганде косвенно свидетельствует реакция социал-демократов на отчет в прессе о посещении рабочими Царя. Большевики заметили это и начали проводить активную «разоблачительную» пропагандистскую деятельность в их отношении, называя рабочих-делегатов «камер-лакеями», сообщали в своих изданиях об угрозах «подлинно народной расправы» над ними, а саму встречу с императором Николаем II именовали «Подлой комедией во дворце»[xxii].
Революционный кризис в России начала XX века был преодолен через два года после своего начала, в 1907 году, «крамольники» не смогли довести свое дело до логического конца. Пусть не навсегда, но традиционный путь политического и культурного развития получил предпочтение, в том числе и от населения, которое на время отказалось от восстаний и это был действительно «самый дорогой дар Царю».
- [i] Молебствие в Холме // Прибавления к Церковным ведомостям. 1905. № 14. С. 611–612.
- [ii] Голос народа // Почаевский листок. 1905. № 2. С.13.
- [iii] Телеграмма Государю Императору крестьян местечка Почаева и Почаевской Юридики // Прибавления к Почаевскому листку за 1905 год. № 50. С. 390.
- [iv] Там же.
- [v] Голос народа // Почаевский листок. 1905. № 2. С.13.
- [vi] Голос народа // Почаевский листок. 1905. № 14. С. 112.
- [vii] Голос народа // Почаевский листок. 1905. № 2. С. 13.
- [viii] О характерных чертах наивного монархизма см.: Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды. М.: Наука, 1967. С. 30-32; Филд Д. Размышления о наивном монархизме в России от эпохи Пугачева до революции 1905 г. // Экономическая история. Обозрение / Под. ред. Л.И.Бородкина. Вып.8. М., 2002. С.110–115.
- [ix] Самый дорогой дар Царю // Прибавления к Почаевскому листку за 1905 год. 1905. № 50. С. 385.
- [x] Молебствие в Холме // Прибавления к Церковным ведомостям. 1905. № 14. С. 611.
- [xi] Телеграмма Государю Императору крестьян местечка Почаева и Почаевской Юридики // Прибавления к Почаевскому листку за 1905 год. №50. С. 390.
- [xii] Молебствие в Холме // Прибавления к Церковным ведомостям. 1905. № 14. С. 612.
- [xiii] Там же. С. 611.
- [xiv] Телеграмма Государю Императору крестьян местечка Почаева и Почаевской Юридики // Прибавления к Почаевскому листку за 1905 год. № 50. С. 390.
- [xv] Голос народа // Почаевский листок. 1905. № 14. С. 112.
- [xvi] Голос народа // Почаевский листок. 1905. № 2. С. 13.
- [xvii] Речь императора к депутации рабочих. Прекращение начавшегося движения // Церковный вестник. 1905. № 4. С. 119.
- [xviii] Там же. С. 120.
- [xix] Там же.
- [xx] Исходя из курса 1 к 1282,29 царского рубля к современному, по данным опубликованным в статье: Дореволюционные жалования и их эквиваленты в советских и современных деньгах // Русский портал: [сайт]. URL: http://www.opoccuu.com/zhal.htm (дата обращения: 08.03.2013).
- [xxi] Речь императора к депутации рабочих // Церковный вестник. 1905. № 4. С. 120.
- [xxii] Шацилло К.Ф. 1905 год (Страницы истории нашей Родины). М.: Наука, 1980. С. 55.
