Храмовое строительство велось на Русской земле на протяжении столетий, начиная с древнейших времен. При этом, будучи местом особого присутствия Божия и средоточием духовной жизни нашего народа, многие храмы на Руси издревле наделялись и еще одной, особенной функцией – функцией сохранения памяти о тех или иных выдающихся исторических событиях или лицах, иными словами – функцией мемориальной.

Если же говорить о памятном храмовом строительстве в России в XIX столетии, осуществляющемся в связи с событиями военного характера, нельзя не вспомнить и о такой категории церковных построек, как храмы при воинских подразделениях или, иными словами, полковые храмы. Дело в том, что со времени появления в России регулярной армии при Петре I каждое воинское подразделение обязано было иметь свою церковь. Первоначально это были походные церкви-палатки либо церкви, устраивавшиеся непосредственно в одном из казарменных помещений.[1] Однако впоследствии для них стали возводиться отдельные церковные здания. Отечественная война 1812 года открыла новую страницу в истории полковых храмов. Именно после нее в России начинается процесс самого активного возведения полковых церквей наряду с наделением их мемориальной функцией, призванной увековечить память о славном боевом прошлом того воинского подразделения, к которому данный храм относился.[2] И хотя первоначально многие полковые храмы строились не в память о каких-либо выдающихся событиях отечественной истории, а из чисто практических потребностей – для духовного окормления военнослужащих той или иной части, впоследствии они, будучи теснейшим образом связаны с жизнью данного воинского соединения, приобретали мемориальное значение и становились подлинными средоточиями и хранилищами исторической памяти. При этом многообразие средств мемориальной культуры, посредством которых отображался памятный характер этих храмов, роднит их с возникающим в описываемое время новым типом мемориальной церковной постройки – «храмом-памятником».

Так, памятный характер полковых церквей часто выражается традиционным, известным еще с глубокой древности способом – через характер посвящения их престолов. В качестве примера назовем здесь петербургские храмы: лейб-гвардии Егерского полка в честь святого мученика Мирона пресвитера (в день его памяти, 17 (30) августа 1813 года, произошло сражение при Кульме, в котором данный полк особо отличился)[3] и лейб-гвардии Казачьих частей во имя священномученика Иерофея, епископа Афинского (в день его памяти 4 (17) октября 1813 года, произошла «битва народов» под Лейпцигом, в которой воины этого соединения проявили особый героизм).[4] Упомянем также сохранившуюся до наших дней Преображенскую церковь лейб-гвардии Гренадерского полка на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге, сооруженную по проекту К.А.Тона в 1840-1845 годах. Один из ее приделов был посвящен священномученику Артемону, пресвитеру Лаодикийскому (+303 г.), в день памяти которого – 13(26) апреля – в 1813 году полк был удостоен почетного наименования «Гвардейский».[5]

Мемориальная функция полковых церквей отображается также в выборе сюжетов их настенных росписей, в посвятительных надписях, в подборе икон в их иконостасах и пристенных киотах, в самом характере их внутреннего и внешнего убранства. Помимо этого, полковые храмы становятся местом хранения различных памятных предметов, реликвий, военных трофеев, имеющих отношение к истории полка и формирующих подобие музейной экспозиции. Так, сюда помещаются полковые знамена и штандарты, парадные мундиры Высочайших шефов полка – императоров и великих князей, наградное оружие, ордена, медали и памятные знаки, боевые трофеи, взятые у неприятеля в ходе победоносных военных операций – ключи и замки от покоренных городов и крепостей, знамена, жезлы, а также иконы и утварь из походных церквей, сопровождавших полк во время тех или иных военных кампаний. Здесь же хранятся различные документы и раритеты, связанные с историей данного воинского подразделения (так, например, в полковом храме 104-го пехотного Устюжского полка в раме не стене висела копия рапорта от 14 сентября 1812 года о смерти князя П.И.Багратиона, в уже упомянутой ранее церкви святого мученика Мирона в Санкт-Петербурге хранились серебряные Георгиевские трубы, которыми лейб-гвардии Егерский полк был награжден за участие в сражении при Кульме в 1813 году, а в Знаменской церкви лейб-гвардии Конно-Гренадерского полка в Петергофе находилась даже столь необычная реликвия, как ящик с пулями и картечью, вынутыми из тел убитых и раненых военнослужащих полка в 1812-1814 годах).[6] Все это сообщает полковым храмам характер полковых музеев, что позволяет рассматривать их не просто как храмы-памятники, но и как храмы-музеи.[7] При этом часто музейная функция той или иной полковой церкви формируется постепенно, на протяжении десятилетий, по мере поступления памятных вещей и военных трофеев. Однако нередки случаи, когда эта функция бывает предусмотрена уже самим проектом строящегося полкового храма. В качестве одного из первых и наиболее характерных примеров такого рода можно назвать уже рассматривавшийся ранее Спасо-Преображенский собор в Санкт-Петербурге. Выстроенный в 1743-1754 годах по указу императрицы Елизаветы Петровны в память о ее восшествии на престол, храм этот, согласно Указу императора Павла I от 12 ноября 1796 года, был наименован Собором всей Гвардии. Практически полностью уничтоженный страшным пожаром, случившимся 8 августа 1825 года, он был восстановлен (а фактически выстроен заново) по проекту архитектора В.П. Стасова и освящен 5 августа 1829 года. При этом составленный В.П.Стасовым проект воссоздания Преображенского собора уже изначально предусматривал размещение в его интерьере мемориальных досок, различных реликвий, памятных предметов, боевых наград и военных трофеев, что определялось статусом собора как главного храма всей российской Гвардии. И практически сразу же в восстановленный храм поступили трофеи русско-турецкой войны 1828-1829 годов, победоносное окончание которой совпало с торжеством его освящения. Впоследствии сюда же поступали многочисленные реликвии военного характера, а также памятные предметы, связанные с историей Преображенского гвардейского полка. Так, здесь хранились девять знамен лейб-гвардии Преображенского полка и три знамени лейб-гвардии Преображенского резервного полка, многочисленные трофеи, взятые у неприятеля (в том числе и в ходе войны с Турцией): 488 знамен, 16 флагов, 10 бунчуков, одна булава, два жезла, 12 замков и 65 ключей от крепостей.[8] В особых шкафах-витринах размещались парадные мундиры императоров Александра I, Николая I и Александра III, Великого князя Михаила Павловича, а также мундир и сабля императора Александра II с памятной надписью: «Сабля, в злосчастный день 1 марта 1881 года обагренная мученической кровью в Бозе почившего Государя….».[9] Здесь же хранились: образ Преображения Господня, подаренный собору командиром лейб-гвардии Преображенского полка Великим князем Константином Константиновичем Романовым, икона Божией Матери, торжественно врученная фельдмаршалу М.И.Кутузову гражданами города Курска в день битвы за Малоярославец – 25 октября 1812 года, серебряный кубок, поднесенный графу Остерману-Толстому в память о сражении под Кульмом 1813 года (в котором граф потерял руку) с выгравированными на нем фамилиями полковых командиров – участников битвы, а на видном месте размещалась большая бронзовая вызолоченная доска с именами штаб-офицеров и обер-офицеров Преображенского полка, павших в боях за Отчизну, начиная с 1702 года и заканчивая сражениями русско-турецкой войны 1877-1878 годов.[10] Сооруженная в 1830-1833 года по проекту В.П.Стасова ограда собора состояла из трофейных турецких пушек, поставленных вертикально и соединенных цепями; еще двенадцать  пушек, отбитых в 1831 году у польских повстанцев,  были размещены на лафетах около собора. К этому необходимо также добавить, что лепные украшения фасадов храма, выполненные выдающимся скульптором П.К.Клодтом, представляли собой, наряду с изображениями священных предметов и символов, своеобразные панно, составленные из воинских доспехов и различных видов оружия.[11] Следует сказать, что приведенное описание петербургского Спасо-Преображенского собора весьма характерно и типично для полковых храмов русской армии XIX — начала XX века, наделенных мемориально-музейной функцией. Примечательно, что иногда эта функция мыслилась шире, чем отображение истории только того подразделения, к которому данный храм относился. Так, в приделе церкви во имя святых праведных Захарии и Елисаветы (I век, память 5/18 сентября) лейб-гвардии Кавалергардского полка в Санкт-Петербурге хранился иконостас и несколько образов из походной церкви царя Иоанна Грозного, бывшей под Казанью в 1552 году (в 1844 году переданы в Оружейную палату Московского Кремля).[12]

Особо следует отметить почти повсеместное наличие в полковых храмах мемориальных досок с именами офицеров (а иногда и нижних чинов полка), отдавших свои жизни в боях с неприятелем, а также героев и участников тех или иных сражений и военных операций. Основанием для этого послужил вышедший в 1848 году Высочайший Указ, который, в частности, гласил: «… Поставить (во всех полковых церквах)… бронзовые доски, на которых вырезать имена офицеров, служащих в полку и убитых в сражениях противу неприятеля и погибших от ран».[13]

Начиная приблизительно с середины XIX столетия и в последующее время в полковых храмах, а также на прилегающей к ним территории осуществляются захоронения наиболее выдающихся военачальников и офицеров полка, а также создаются братские могилы нижних чинов и рядового состава. Храм-памятник обретает при этом значение храма-усыпальницы, где покоятся останки героев минувших войн. В качестве одного из самых ранних примеров подобного рода можно рассматривать погребение праха фельдмаршала князя М.И.Кутузова в петербургском Казанском соборе, обретшем значение мемориала Отечественной войны 1812 года. В Князь-Владимирском соборе Севастополя были захоронены адмиралы — участники героической обороны этого города во время Крымской войны – В.А.Корнилов, П.С.Нахимов, В.И.Истомин и М.П.Лазарев. В крипте Введенского собора в Санкт-Петербурге, являвшегося полковым храмом лейб-гвардии Семеновского полка, были погребены убиенные при подавлении восстания 1905 года командир полка генерал-майор Г.А.Мин и еще трое офицеров-семеновцев, а также другой командир полка – граф В.П.Клейнмихель.[14] Примеры подобного рода весьма многочисленны.

Также со второй половины XIX века возникает традиция сооружения при полковых храмах часовен, скульптурных монументов, колонн, обелисков и других памятников, посвященных героическому прошлому данного воинского соединения. Так, на площади перед Свято-Троицким собором – полковым храмом лейб-гвардии Измайловского полка – в Санкт-Петербурге в память о событиях русско-турецкой войны 1877-1878 годов в 1886 году был воздвигнут величественный памятник, представляющий собой колонну, составленную из 140 трофейных пушек, отбитых у неприятеля, и увенчанную крылатой фигурой, олицетворяющей Славу (не сохранился). На его гранитном пьедестале были укреплены бронзовые доски с перечнем наиболее значительных сражений этой войны и тех полков и соединений русской армии, которые в них участвовали. Памятник воинам-саперам был открыт в 1899 году перед петербургской церковью святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана лейб-гвардии Саперного полка (также не сохранился).[15] А перед зданием Спиридониевской церкви лейб-гвардии Финляндского полка на Васильевском острове в Санкт-Петербурге в 1903-1904 годах была выстроена часовня – в ознаменование столетия со дня образования данного воинского соединения.[16] Подобного рода примеров можно привести еще немало.

Таким образом, можно констатировать, что на протяжении XIX столетия полковые храмы приобретают мемориальный характер и становятся храмами-памятниками русской воинской славы. Более того, к концу столетия они превращаются в центры возникающих при них храмово-мемориальных комплексов, сочетающих функции собственно храма, полкового музея и усыпальницы (понятно, что сам храм занимает в подобном мемориальном комплексе центральное место, являясь его смысловым и композиционным ядром).[17] При этом сама мемориальная функция не ограничивается только стенами  памятного храма, но, раскрываясь вовне, определяет организацию и художественное оформление всего окружающего пространства, где сооружаются памятные часовни, а также колонны, обелиски, стелы, скульптурные памятники, осуществляются почетные захоронения, организуются музейные экспозиции, выставляются трофейные орудия, создаются садово-парковые ансамбли. Такие мемориальные комплексы появляются в России, начиная со второй половины XIX столетия.[18]

Следует отметить, что традиция наделения мемориальным статусом полковых церквей продолжается и в начале XX столетия. Вынужденно прерванная впоследствии, в настоящее время она возрождается.

 

Источники и использованная литература.

  1. Исакова Е.В. Храмы-памятники русской воинской доблести//Новое в жизни, науке, технике. История. М., 1991. № 11.
  2. Петкау Е.В. Храмы воинской славы // Ленинградская панорама. 1990. № 10.
  3. Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей русской армии (XIX-начало XX в.) // Традиции и современность. М., 2008. № 8.
  4. Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Историко-церковная энциклопедия в трех томах. СПб., 1994-1996.
  5. Баторевич Н.И., Кожицева Т.Д. Храмы-памятники Санкт-Петербурга. Во славу и память российского воинства. СПб., 2008.
  6. Бицадзе Н.В. Храмы неорусского стиля: идеи, проблемы, заказчики. М., 2009
  7. Долгов А. Памятники и монументы, сооруженные в ознаменование достопамятнейших русских событий и в честь замечательных лиц. СПб., 1860.
  8. Кириченко Е.И.Запечатленная история России. В 2-х книгах. М., 2001.
  9. Мухин В.В. Церковная культура Санкт-Петербурга. СПб., 1994
  10. Шульц С.С. Храмы Санкт-Петербурга. История и современность / Под ред.М.В.Шкаровского. СПб., 1994.


[1] Петкау Е.В. Храмы воинской славы // Ленинградская панорама. 1990. № 10. С.24.

[2] Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. М., 2001. С.273, 275; Исакова Е.В. Храмы-памятники русской воинской доблести // Новое в жизни, науке, технике. История. М., 1991. № 11. С.41-42; Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей русской армии (XIX – начало XX в.) // Традиции и современность. М., 2008. № 8. С.125; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.25.

[3] Шульц С.С. Храмы Санкт-Петербурга. История и современность / Под ред.М.В.Шкаровского. СПб., 1994. С.124; Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.2. СПб., 1996. С.65; Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. С.279-280; Исакова Е.В. Храмы-памятники русской воинской доблести. С.41-42; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.24.

[4] Шульц С.С. Храмы Санкт-Петербурга. С.124-125; Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.2. С.62.

[5] Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.2. С.70; Исакова Е.В. Храмы-памятники русской воинской доблести. С.41-42.

[6] Долгов А. Памятники и монументы, сооруженные в ознаменование достопамятнейших русских событий и в честь замечательных лиц. СПб., 1860. С.41-42; Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей русской армии… С.128-130; Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. С.275-276; Исакова Е.В. Храмы-памятники русской воинской доблести. С.43-44; Мухин В.В. Церковная культура Санкт-Петербурга. СПб., 1994. С.189-191; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.24-25.

[7] Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. С.275-276; Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей… С.130-131; Бицадзе Н.В. Храмы неорусского стиля: идеи, проблемы, заказчики. М., 2009. С.186-187; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.24-25.

[8] Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей… С.125; Шульц С.С. Храмы Санкт-Петербурга. С.72-73; Исакова Е.В. Храмы-памятники русской воинской доблести. С.43-44; Баторевич Н.И., Кожицева  Т.Д. Храмы-памятники Санкт-Петербурга. Во славу и память российского воинства. СПб., 2008. С.231-238, 245; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.25.

[9] Шульц С.С. Храмы Санкт-Петербурга. С.73; Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.1. СПб., 1994. С.119; Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей… С.125.

[10] Шульц С.С. Храмы Санкт-Петербурга. С.73-74; Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.1. С.119; Баторевич Н.И., Кожицева Т.Д. Храмы-памятники Санкт-Петербурга. С.244-246.

[11] Шульц С.С. Храмы Санкт-Петербурга. С.72; Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.1. С.118; Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей… С.125; Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. С.275, 276; Баторевич Н.И., Кожицева Т.Д. Храмы-памятники Санкт-Петербурга. С.238, 247-248.

[12] Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. С.275; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.25; Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.2. С.60, 61; Шульц С.С. Храмы Санкт-Петербурга. С.126.

[13] Долгов А. Памятники и монументы, сооруженные в ознаменование достопамятнейших русских событий… С.40; Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. С.276; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.25.

[14] Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. С.277; Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей… С.126; Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.1. С.93; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.25.

[15] Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. С.277, 281; Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей… С.126-127; Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.1. С.138; Т.2. С.64; Шульц С.С. Храмы Санкт-Петербурга. С.71; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.25.

[16] Антонов В.В., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Т.2. С.71.

[17] Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.1. С.273, 276-277; Хохлов И.В. Мемориальные функции полковых церквей… С.126; Петкау Е.В. Храмы воинской славы. С.24-25.

[18] Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Кн.2. С.195-198.